Неточные совпадения
— Помилуйте, что ж он?.. Да ведь я не
сержусь! — сказал смягчившийся
генерал. — В душе моей я искренно полюбил его и уверен, что со временем он будет преполезный человек.
— Своего положения? — подсказал Ганя затруднившемуся
генералу. — Она понимает; вы на нее не
сердитесь. Я, впрочем, тогда же намылил голову, чтобы в чужие дела не совались. И, однако, до сих пор всё тем только у нас в доме и держится, что последнего слова еще не сказано, а гроза грянет. Если сегодня скажется последнее слово, стало быть, и все скажется.
Когда у Аглаи сорвалось невзначай за обедом, что maman
сердится, потому что князь не едет, на что
генерал тотчас же заметил, что «ведь он в этом не виноват», — Лизавета Прокофьевна встала и во гневе вышла из-за стола.
Я не только на тебя не
сержусь, но думаю, что все это со временем еще к лучшему поправиться может. Так, например: отчего бы тебе немного погодя вновь перед
генералом не открыться и не заверить его, что все это от неопытности твоей и незнания произошло?
Генералы это любят, мой друг, и раскаивающимся еще больше протежируют!
—
Генерал, вы что так насупились? — спрашивал Лаптев, заметив недовольную мину. — Не
сердитесь, голубчик… Завтра ранним утром отправляемся в Куржак, и там можете делать со мной что хотите. Не правда ли, Прейн?
— О, понимаю, царица Раиса, слишком хорошо понимаю!.. Только позвольте мне еще одно сказать: на
генерала Мирона я не
сержусь, видит бог — не
сержусь!
— Так зачем же, черт тебя возьми, с советами лезешь, ежели забыл? —
рассердился генерал. — Ступай отсюда вон!
Генерал, не
сердясь, сложил наполеоновски свои руки на груди и, отступив от меня шаг назад, проговорил...
— Нет, я — государственник! — возразил
генерал, начинавший не на шутку
сердиться на Бегушева, что тот болтал всю эту чепуху с его супругой, которую Трахов, в свою очередь, тоже считал дурой, но только ученой и начитанной.
В московском вокзале Татьяну Васильевну встретили: грязный монах с трясущейся головой, к которому она подошла к благословению и потом поцеловала его руку, квартальный надзиратель, почтительно приложивший руку к фуражке, и толстый мужик — вероятно деревенский староста; все они сообща ее и
генерала усадили в карету. С кузеном своим Татьяна Васильевна даже не простилась — до того она
рассердилась на него за быстро прерванный им накануне разговор.
— Какому идолу? — вскричал
генерал, уже начиная серьезно
сердиться.
Я проговорил это по-французски.
Генерал смотрел на меня в недоумении, не зная,
рассердиться ли ему, или только удивиться, что я так забылся.
— То-то, не люблю теперешней глупой моды. Хороша ты очень. Я бы в тебя влюбилась, если б была кавалером. Чего замуж-то не выходишь? Но, однако, пора мне. И погулять хочется, а то все вагон да вагон… Ну, что ты, все еще
сердишься? — обратилась она к
генералу.
— Уж вы не
сердитесь,
генерал, позвольте мне рассказать потрогательнее.
Рассердились на него
генералы, так что даже зубы у них застучали.
Генерал понял,
рассердился, а ремонтера в отставку выгнал.
— «Когда ты хочешь
рассердиться, подумай, что ты говоришь с генерал-губернатором».
Замечая это нарушение субординации,
генерал начинал еще более
сердиться и наказывал их.
Душная ночь, с открытыми настежь окнами, с блохами и комарами. Жажда, как после селедки. Я лежу на своей кровати, ворочаюсь с боку на бок и стараюсь уснуть. За стеной, в другой комнате не спит и ворочается мой дедушка, отставной
генерал, живущий у меня на хлебах. Обоих нас кусают блохи, и оба мы
сердимся на них и ворчим. Дедушка кряхтит, сопит и шуршит своим накрахмаленным колпаком.
Тургенев в своем"Дыме"(значит, уже во второй половине 60-х годов) дал целую галерею русских из Баден-Бадена: и сановников, и
генералов, и нигилистов, и заговорщиков, и"снобов"тогдашнего заигрыванья с наукой. На него тогда все
рассердились, а ведь он ничего не выдумывал. Его вина заключалась лишь в том, что он не изобразил и тех, более серьезных, толковых и работящих русских, какие и тогда водились в заграничных городах, особенно в немецких университетских центрах.
Генерал видимо,
сердился и говорил запальчиво...
Вульф, полагая, что над ним подшучивают, вздумал было
сердиться, но рассказ его невесты, переданный со всем убеждением истины, открыл ему глаза. Он бесился, что генерал-фельдвахтмейстер короля шведского допустил себя обмануть варварам.
Правда, польский
генерал Дембинский, увидев нас в этом положении, очень
сердился на отрядного начальника, выдал ему деньги и велел нас одеть и накормить получше.
— Ну, не
сердись, сослужи мне службу. Ты знаешь, где живет
генерал Ранеев?
Испанский
генерал и прочие вельможи, увидав, что русские люди так верны, что не приняли сделанных им выгодных предложений,
рассердились на них и переменили с ними обхождение, и вместо прежних ласк и соблазнов начали их донимать утеснением и скорбями.
Проскакавшие адъютанты и
генералы кричали,
сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого-то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтоб итти куда-нибудь.
Генерал немножко
рассердился и говорит: «Я вам начинаю так, чтобы было понятно. Я вечером человека в цветочный магазин посылал за букетом и оставил его в цветущем виде, и он еще после меня пошел на садок и спевку слушал».